Девушки со странностями. Книга 2 - ВиКи

– Раздевайся!

Это отрезвляющее слово убило ВСЁ. Воспарившая было душа вернулась обратно в бренное тело разочарованной и осквернённой. Я неловко замедлила танец. Зачем они нарушили своим резким ненужным вмешательством мой полёт? Они всё испортили, опошлили. Глупые, чёрствые, примитивные.

Я вспомнила глаза Асканио, когда мы сидели в баре. Помню, как подумала: «Все-то вы одинаковые, скукота… Такой самовлюблённый – даже не понимает, что я над ним насмехаюсь».

И мне захотелось обмануть их, надуть, провести… Я расстегнула верхнюю пуговицу блузки.

– Давай! Продолжай!

Я выразительно потёрла пальцами. Без money шоу не будет! Не сразу – секунд через семь – к ногам полетели мятые купюры. Пять евро, десять… Негусто. Ну хоть мелочью не закидали – и на том спасибо.

Я обернулась вокруг шеста и расстегнула вторую пуговицу. Деньги снова, хоть и весьма скупо, зашелестели под ногами. Я опустилась на колени и принялась разглаживать купюры, складывая их в аккуратную стопочку. Потом поднялась и разложила деньги по карманам.

Одно движение – и третья.

– Да стаскивай ты её, наконец!

Ну всё, надоели. Пуговиц у меня много, зато времени в обрез. Я уже собралась уходить, но по залу прокатились возгласы:

– Эй, снимай всё!

Ах вы, алчные предсказуемые кобельки! Я честно задумалась, что ещё могу показать без ущерба для совести. Идея пришла неожиданно.

– Не стесняйся!

Да я и не стесняюсь. Я наклонилась и стала подворачивать джинсы… Вы хотели обнажёнки? Вот вам ноги. Надо сказать, что джинсы на мне были узкие до неприличия. Так что подвернуть их я смогла только до середины икры. Не беда! Приступим к другой штанине… Ну вот, теперь вы видели моё декольте и лодыжки. Хватит с вас.

Пока народ соображал что к чему, я спустилась к Дин и Асканио, со смехом наблюдавшим моё «стрип-шоу».

– Молодец, выкрутилась! – хохотала Надин.

В этот момент зал разразился аплодисментами. На сцену опять полетели купюры. Я поспешно вернулась к шесту, собрала последние деньги, сделала книксен и удалилась. Да, я всласть над ними поиздевалась, но им же всё равно понравилось.

– Ирэн, теперь у тебя есть деньги, – заметил итальянский полумачо.

– И что? – не поняла я.

– Теперь нам не нужно ждать, пока закончится мой рабочий день.

Ага, скорее твоя рабочая ночь… Mais qu’est-ce que je fous là?10 Как я попала в этот вертеп, в этот кошмар наяву?

– Дин, забери меня из этого дурдома, пожалуйста.

Пока мы ехали домой, я считала заработанные деньги и устало возмущалась:

– Я думала, ты сперва покажешь мне крепости, храмы, мужской монастырь бенедиктинцев, в конце концов.

– Это тоже был мужской монастырь… в своём роде.

Так начались мои каникулы, или «Как Ирэн отрывалась в Авиньоне».

Дневник Матильды

10 августа ’03

Папа привёз мне из Бельгии пару статуэток лошадей. Видимо, он даже не заметил, что я уже год, как их не собираю. Моего депрессивного настроения он тоже не заметил. Тем лучше, обойдёмся без ненужных расспросов.

Несколько раз звонила Адель. Я сбрасывала, а потом взяла трубку и честно сказала:

– Извини, я не хочу сейчас с тобой разговаривать.

Больше Адель не звонит. И мне, если честно, наплевать.

12 августа ’03

Я устала, обессилела от неизвестности. Ирэн исчезла. Мои смс ей не доходят. Звоню на мобильный – «Абонент недоступен». Звоню домой – тишина.

Что происходит? Она меня избегает? Мне даже позвонить некому. Из всех её близких у меня есть только номер Жаклин, но она, как назло, умерла.

Что делать? Ненавижу неопределённость. Зачем ты исчезла? Ты остыла ко мне и решила избавиться, оставив в утешение Сантона?!

Дневник Ирэн

12 августа 2003 г.

Gimme just another reason to live.11

The 69 eyes – Framed in blood

На те капиталы, что я заработала в клубе, дуря народ голыми ногами (а это ни много ни мало – сто пятнадцать евро), мы с Надин обеспечили себя полным холодильником на три дня. В остальном же мы вели довольно аскетичный образ жизни – шиковать не приходилось.

– Теперь я знаю, что с тобой делать, когда у нас закончатся деньги, – цинично заметила Дин, которая уже немало жалела о своём внезапном порыве пригласить меня в гости.

– Не бойся, я тебя нескоро брошу.

– А я легко смогу тебя заставить.

– Сучка.

– Я ждала, что ты меня так назовёшь, – улыбнулась Надин.

– Что на обед?

– Суп-пюре из моркови с бобами.

– Так жить нельзя…

– Привыкай. Ты знала, что едешь к убеждённой вегетарианке.

14 августа 2003 г.

Strawberries, cherries and an angel’s kiss in spring,

My summer wine is really made from all these things.12

Nancy Sinatra & Lee Hazelwood – Summer wine

Уже второй день я ответственно езжу по Авиньону с картой и фотоаппаратом, фиксируя исторические памятники города. Из-за работы Дин возит меня редко, а если и служит мне шофёром, то в неизменно дурном настроении.

Хоть Надин и говорит, что пользы от меня никакой, это неправда. «Польза от меня» выражается… да хотя бы в довольной морде Закорючки, с которой мы ежедневно пробегаем целые кроссы. Ещё я развлекаюсь тем, что поливаю колючий ужас с табличкой «Осторожно – кактусы!» и занимаюсь уборкой.

Квартира у Дин замечательная – халупка в двадцать пять квадратов с картонными стенами. Не только в Париже проблемы с жильём.

15 августа 2003 г.

– Электрическая мразь! – ворчала Дин уже с утра. – Такой чайник неудобный… Кстати, это не ты мне его подарила?

– Нет.

– Есть хочешь?

– Зверски. – Живя у Дин, я хотела есть постоянно. – А что ты приготовила?

– Тушёный кабачок.

– Ой, я его не люблю…

– Придётся полюбить!

Ещё мне пришлось полюбить луковые супчики, тыквенные похлёбки и помидорные подливки. Таким образом спринтерский дух Закорючки и вегетарианская стряпня Надин мигом лишили меня трёх килограмм.

Листали с Надин старую энциклопедию по анатомии. Нашли рисунки девственных плев с различным строением. Я, показывая на один из рисунков:

– О, вот этой повезло.

– Мать, это рожавшая, – сказала Дин.

– Ой…

Перед сном мы случайно наткнулись на эротический фильм. Но, кроме хохота, он ничего у нас не вызвал.

– Ну что за скукота! Где действие, где динамизм?.. Ирэн, хватит ржать – соседей моих распугаешь.

Мы выключили телик и легли спать. Надин продолжала тихонько вздыхать в темноте.

– А ведь у кого-то она есть.

– Кто?

– Активная лично-половая жизнь.

– Да ладно тебе, хороший мужчина и хороший любовник – это зачастую разные вещи.

– Поэтому ты перешла на девушек?

– Никуда я не переходила. Я полюбила «просто человека». Невзирая на его пол.

– Тогда понятно, почему мы спим в одной кровати, а ты ко мне совсем не пристаёшь…

– Дин! – возмутилась я.

Надин снова принялась испускать свои лжефилософские вздохи.

– Ирэн, что бы ты сделала, если бы вдруг стала парнем?

– Я бы пошла в гей-клуб.

– А я бы пошла к тебе.

– Понятно… Стой, но ведь я уже в гей-клубе.

– Мне кажется, бóльшая часть девушек, проснувшись мужчиной, тут же побежала бы к своим подругам – но не чтобы пожаловаться, а чтобы попробовать.

– Дин, может, ты всё-таки латентная лесбиянка?

– И не надейся. Если у меня не получается с мужчинами, это ещё не значит, что получится с женщинами. Даже с тобой.

Я не отвечаю.

– Какой с тебя толк? У тебя нет того, что мне нужно.

Я молчу. Надин – с подозрением:

– Ты спишь?

– Нет, я улыбаюсь.

– Остолопка.

– Спокойной ночи, сучка.

Дневник Матильды

15 августа ’03

Сегодня я набралась смелости и поехала к Ирэн в Сен-Манде. Хорошо бы застать её дома.

Я стучала и звонила несколько минут – бесполезно. Тупой фатализм. Снова это премерзкое чувство, когда сделала всё, что могла, ничего не добившись.

Спустившись на один пролёт, я увидела красивую пару лет тридцати. В мужчине я узнала соседа Ирэн, по которому она в детстве якобы сходила с ума. Они искали в сумке ключ и смеялись. Я даже вспомнила, как их зовут, – Ален и Александра.

– Извините, – заговорила я. – Вы не в курсе, куда подевалась семья Ледуайен?

Ален свёл брови.

– Кажется, они уехали в Лозанну.

– Все трое?

– Нет, только супруги. Они попались мне с чемоданом.

– А дочь?

– Насчёт Ирэн не знаю. Я давно её не видел.

Я пала духом.

– Спасибо.

С путающимися мыслями я сбежала вниз. Если родители Ирэн в Швейцарии, то где же она сама? Почему не поехала с ними?

Но на этом мои потрясения не закончились. На первом этаже я увидела Сержа Сантона – он ласково беседовал с консьержкой. Столкнувшись со мной взглядом, Сантон быстро свернул разговор: